Он — слесарь-моторист по профессии. Всю жизнь в грязи возился, как говорит его жена. На работу не гнали, сам бежал. Оглянулся, а уже и пенсия на пороге. Только дел меньше не стало, потому что не нравится ему, когда люди мирятся с обстоятельствами.
— Представляете, — рассказывает он мне, — на выборах я был в 11 квартирах и до сих пор в шоке! Это ужасный мрак, что я увидел. Можете подумать, мол, старик загибает, а я до сих пор не могу успокоиться! Заходишь в квартиру, а там такусенькие лампочки, темень. Телевизору сто лет — и он не работает, радио нет. И люди-то, как дети подземелья (в детстве читал),  ничего про выборы не знают.  — Зачем, — говорят, — с ящиком (урной) пришли? Кто в правительстве сейчас — не ведают, только одна избирательница фамилию Зюганова вспомнила. И это в нашей стране, где отечественные кулибины первыми поливизор придумали!
Уверяю вас, если им сказать, что Гитлер ожил, будете за него голосовать? Они бы ответили: а нам все равно.
За пятнадцать лет демократии — полная деградация. Я прямо заболел от этого. Знаю, что не сладко в селах живем, но что до такой степени!
— Плохо?
— Еще как плохо-то! Молодежь, которая путевая, из села уезжает, остаются, кто работать не умеет и, главное, не хочет. Я думаю, если жизнь переменится, надо будет людей работать заставлять.
— А вот Федора, — говорит жена, — никто никогда не заставлял работать. Сам любил слесарить, про дом забывал. Теперь вот инвалид второй группы. Три года стоит в очереди на «Оку». Без машины тяжело инвалидам, только вот мало кто им сочувствует.