Из программы партии «Коммунисты России»: «Мы — патриоты своего Отечества, стремящиеся к возвращению России статуса великой мировой державы, обеспокоенные судьбой отечественной культуры, стремящиеся к сохранению и приумножению духовных богатств России, многоязычия и культуры её народов.

Коммунизм – это наиболее прогрессивная общественная система, предназначенная обеспечить всестороннее развитие и реализацию способностей и интересов каждой конкретной личности в творческом труде на благо общества на основе научных знаний, высокой культуры и передового производства».

Данные программные тезисы, наглядно показывают, что в числе первоочередных задач партии, помимо узко-политических вопросов, входят и вопросы духовно-нравственного, научного  и культурного развития граждан нашей страны.

Одно из упущений современных  российских коммунистов — это недостаточное внимание к вопросам духовности. 

А между тем,  у науки, культуры и образования в России на сегодняшний день много врагов. Это, прежде всего, исключительно загрязнённое информационное пространство, в котором доминируют цинизм, насилие, порнография, культы сомнительных удовольствий, «пофигизма» и безответственности. 

Идёт настоящая борьба за молодёжь. И далеко не ясно, завоюют ли её разум научное мировоззрение и традиционные гуманистические ценности — или хаос из дешёвых потребительских стандартов, инфантильности, нигилизма и различного рода паранормальных верований, т.е. того, что можно назвать практическим постмодернизмом.

Формально, современное образование как единство обучения и воспитания держится на научном знании и гуманистических ценностях, как об этом сказано в Законе об образовании РФ. На деле же происходит эрозия образовательного процесса, его атомизация ввиду ценностного вакуума, возникшего в сознании образовательного и научного сообщества. 

Но если для последнего это вылилось в основном в наступление лженауки и в попытки  вытеснения науки из информационного пространства и из области ценностных приоритетов общественного сознания, то ущерб образованию выразился в понижении его качества, снижении нравственной составляющей обучения, в вымывании критического мышления и методов научного подхода к действительности на фоне внедрения психологии узкого прагматизма, вульгарной коммерциализации и религиозной архаики.

Современная культура развернулась в сторону «иррациональности», «сверхразумности», «бессознательного», стихийного, потустороннего в самых различных его видах (язычество, оккультизм, традиционная религиозность). Забавно, что если раньше в этом смысле различали русскую и европейскую культуру (как более иррациональную и рациональную соответственно), то теперь это различие словно бы стирается (хотя и не исчезло полностью). 

Учёные всё чаще заявляют, – не говоря уже о религиозных деятелях, – что наука и религия не противоречат друг другу. Другие идут дальше и говорят, что ценность научного познания вторична по сравнению с «духовным».

Гуманитарии сплошь и рядом ударяются в ту или иную религиозную традицию или новые мистические учения. Если не происходит этого, то развиваются «сверхрационалистские» мотивы философии Хайдеггера или Сартра.

 

Естественники – когда-то, в XVIII – XIX вв., бывшие «законодателями научной моды» – как-то поникли, посерели, слишком специализировались. Они развивают научные знания, но общекультурное значение этих знаний остаётся слабым. Учёные начинают отрекаться от науки. Создаётся ощущение, что наука – та, прошлая, классическая, – превратилась в какой-то «пустой мешок», и в этот мешок начинают класть всё что ни попадя.

На фоне всего выше описанного, несомненно, что целью компартии  должна  быть защита и распространение идей светского  гуманизма в России, разработка новых форм просвещения, морального и культурного влияния во имя гуманизации человеческих отношений, освобождения общественного мнения от иллюзий и предрассудков, мешающих людям более трезво и реалистично воспринимать окружающую  действительность и самих себя.

Если говорить предметно то, на повестке дня стоит вопрос освобождения разума.

В традиционном для России христианстве, которое оказывает значительное влияние на умы наших граждан, разум рассматривается как падший разум, то есть повредившийся после грехопадения Адама и Евы. Поэтому, мы обязаны, аргументировано разъяснять нашим товарищам,  желающим вместе с нами работать ради торжества социализма, но еще не освободившимся от плена идеалистических предрассудков что, идея «падшего разума» – это форма социального подавления личности. Разум, в действительности  – это освобождение. Разум – это возвращение человека к самому себе, попытка самому думать за себя. 

Также, не менее остро стоит вопрос о том,  совместимы ли наука и религия? Сегодня этот вопрос очень популярен в науке, околонаучной публицистике, богословской литературе. Все наперебой – и учёные, и, тем более, богословы, – заверяют нас, что никакого серьёзного противоречия между наукой и религией нет, что те конфликты, которые имели место в этом отношении раньше, были плодом средневековых заблуждений, отнюдь не тождественных христианству. Современные учёные как будто бы рады «сдавать» науку религии (словно задумавшись: а что с наукой ещё делать?) и широко улыбаться на соответствующих конференциях.

Однако такое странное единодушие не вызывает доверия. Мы — коммунисты не имеем права забывать, что по своей сущности наука и религия противоречат друг другу, хотя это и не означает, что они не могут и не должны сосуществовать в едином пространстве культуры. Конечно, могут и должны, но это сосуществование никогда не будет мирным, как бы этого кому-то ни хотелось. Ведь для того, чтобы примирить их, мало заявить о том, что Эйнштейн признавал существование «мирового разума», что гипотеза происхождения человека от обезьяны Дарвина ещё до конца не подтверждена и т. д. Всё это говорит всего лишь о том, что бытие бога не может быть опровергнуто наукой и что многие её положения не доказаны стопроцентно, но не более того.

Религия – и, в частности, христианство, – на каждом шагу «натыкается» или на прямо противоречащие ей положения науки, или, по крайней мере, на её острые вопросы, – не замечать всего этого может только недобросовестный человек. Как можно верить, что Библия – боговдохновенный источник (а в это верят все традиционные христианские конфессии), если наука давно доказала, что, например, первые части Библии заимствованы из вавилонской мифологии, а значит, по христианской терминологии, – из языческой? Что огромный библейский текст полон противоречий? 

Что, наконец, совершенно очевидно, что представление о Боге в Библии развивается – от жестокого тирана в начале до абстрактного и доброго Бога Нового Завета?

Читая первые книги Ветхого Завета, современному верующему приходится то и дело напрягать свою веру и держаться за стул, – ведь современный человек оказывается намного гуманнее древнего бога. И никакие оправдания, что «евреи неправильно понимали своего Бога», не помогают, – нет, все жестокие (убивать злых язычников) повеления даются от первого лица, от лица бога. И современным богословам – в мягкой форме – приходится оправдывать бога!

То же самое относится и к Новому Завету – здесь очень серьёзной является внутренняя критика. Очевидно, что Христос «Евангелия от Иоанна» отличается от Христа синоптических Евангелий. Верующие объясняют это тем, что у апостола Иоанна было особое откровение духа. Однако ясно, что многие слова и выражения, которые говорил Христос в четвёртом Евангелии, абсолютно «не клеятся» с его образом в остальных Евангелиях. Выдающийся библейский критик Эрнест Ренан верно говорил, что Христос синоптических Евангелий – это странствующий еврейский проповедник, по всей видимости, не претендующий на роль бога, основателя новой религии. Наоборот, иоанновский Христос – совсем другой, воспринимающий себя как источник жизни, бога, противостоящего всему миру и всем другим религиям.

Чем занималась религия по отношению к науке последние столетия? Она занималась приспособлением к ней. И чего только в этой связи ни придумывали – что шесть дней творения – это, «на самом-то деле», миллионы лет и т. д. Определённая часть нашего общества настолько не хочет расставаться со своим детством и с детским мифами, что готова заглотить любую идею, самую дешёвую, лишь бы она подтверждала, что наука не опровергает эти мифы. 

Современный житель России всё стремительнее превращается в ребёнка. Его вполне удовлетворяет детское, мифологизированное знание. Однако за искусственное детство человек должен платить немалую сумму – он должен безоглядно подчиняться тем людям, которые оперируют мифами.

Наука, наоборот, разрушает детское отношение к миру. Наука – жестока по отношению к человеку. Она говорит нам горькую правду, –  что мы произошли от обезьяны, а не от бога, что этот мир не будет существовать вечно, а через некоторое время разрушится, что все люди умирают, а не воскресают. Наука погружает нас в жестокую реальность жизни. Но – при этом – мы обретаем свободу. Единственную, последнюю, человеческую, а не божественную, свободу. Свобода в обмен на принятие реальности такой, какая она есть.

Именно в этом и заключена противоположность между религией и наукой. 

В связи с этим, часто можно встретить в адрес науки со стороны религии упрек: «Наука не даёт знания о смысле жизни». Упрёк во многом справедлив – ведь, наука – это отчуждённое знание, взрослое знание. В самом деле, было бы странно, если бы в школе, наряду с учебниками по географии, был учебник под названием «Твой смысл жизни». Если бы подобное произошло, мы имели бы основание сказать, что наука вмешивается не в своё дело.

Правда заключается в том, что наука не даёт прямого ответа на вопрос о смысле жизни, но она, безусловно, даёт человеку материал для решения этого вопроса. Как он его решит, – его дело и его право. Наука говорит нам, что человек, скорее всего, раньше был обезьяной. Больше она ничего не говорит. Какие делать из этого выводы, – решает сам человек, общество. Кто-то может считать, что мы должны не забывать о своём «животном прошлом». Кто-то, наоборот, будет делать акцент на том, что это «животное прошлое» уже преодолено в ходе прогресса. И т. д. Мы можем прибегнуть и к помощи религии, чтобы ответить на вопрос о смысле жизни, но, не забывая и тот материал, который даёт наука.

Наука не сообщает нам, в чём смысл жизни, но она задаёт границы ответа на этот вопрос. Наука, как взрослое знание, и «поступает» с нами как со взрослыми.

Итак, партия КОММУНИСТЫ РОССИИ, призвана объединить в своих рядах людей разделяющих основные принципы научного мировоззрения, общечеловеческие нормы нравственности, ценности фундаментальных прав и свобод человека, принципы светской государственности, свободы разума и совести.

Смыслами  бытия,  для сознательного коммуниста являются человечность, уважение прав и свобод личности, признание её социальной и экологической ответственности, также как и её ответственности перед собой – ответственной за своё мировоззрение и поведение. 

Достоинство, милосердие, равноправие и социальная справедливость, свобода познания и свобода совести – вот те нравственные ориентиры, которые коммунисты исповедуют, и которые предлагают обществу.

Иван Наговицын.