В настоящее время в левом движении России идёт перегруппировка сил. Образуются новые партии и организации, делаются попытки переосмысления как советского, так и постсоветского прошлого. В этот период особенно важно определиться с сущностью власти в будущем социалистическом государстве, с её формой и содержанием, кто и каким образом должен обладать реальной властью в нём, поскольку исходя из этого, должны определяться пути и методы достижения поставленных целей. Чтобы как-то это осмыслить, стоит начать несколько издалека, с общих закономерностей развития общества.

Движущей силой развития общества является естественное стремление человека к всё более полному удовлетворению своих потребностей. Это основа развития общества, изначальная мотивация любой сознательной деятельности человека. Стремление к всё более полному удовлетворению своих потребностей вынуждает человека развивать собственные производительные силы, производительные силы общества. На каждом уровне своего развития производительные силы требуют соответствующей организации производственных отношений, отношений в процессе производства и распределения, и всего, что с этим непосредственно связано. Но сложившиеся производственные отношения всегда соответствуют существующему способу производства и всегда формируются в интересах господствующего класса.

В рабовладельческой общественно-экономической формации производственные отношения были сформированы классом рабовладельцев в своих интересах, в феодальной феодалами — в своих, в капиталистической капиталистами — в своих. Производственные отношения меняются не по воли какого-либо класса или лиц, а в результате того, что производительные силы достигают такого уровня развития, что в дальнейшем в рамках данной общественно-экономической формации и соответственно, в рамках данных производственных отношений они развиваться уже просто не могут или, по крайней мере, их развитие сильно затруднено. Это не классы меняют способ производства и, соответственно, производственные отношения, хотя внешне и выглядит это как результат борьбы классов. Это производственные отношения, меняющиеся под давлением развивающихся производительных сил, формируют новые классы, которые развиваясь, становятся господствующими в обществе и устанавливают в нём свою диктатуру. Все восстания, революции и т.п. это только формы установления в обществе диктатуры нового господствующего класса, а сущность этого процесса является смена способа производства, смена производственных отношений. Не феодал устанавливал феодальные производственные отношения, это рабовладелец, поняв, что превратив раба в крепостного и заинтересовав его, таким образом, в увеличении объёма производимой им продукции, он сам может получить от него больше, чем как от раба.

Это рабовладелец, с учётом уровня развития производительных сил, а по сути, под их давлением, начинал менять способ производства, производственные отношения. И только по достижению определённого уровня развития этих процессов начинали формироваться новые общественные классы (как классы), в данном случае классы феодалов и крепостных. Нечто подобное можно увидеть и при рассмотрении перехода от феодализма к капитализму.

Это естественные законы развития общества. Движущей силой является стремление человека к всё более полному удовлетворению своих потребностей. Это объективно, даже растения корнями уходят в более плодородные области, а наземную часть формируют в наиболее благоприятные для себя формы. Стремление человека к всё более полному удовлетворению своих потребностей толкает его к постоянному повышению производительных сил. Производительные силы, развиваясь, требуют постоянного совершенствования производственных отношений. Изменяющиеся производственные отношения меняют социальный состав общества, рождают новые классы. Новый господствующий класс соответствующим образом меняет и политическую надстройку, государственную систему, подчиняя её себе и через государство, как орудие насилия, обеспечивает своё господство. Такова диалектика развития общества. Накопление противоречий между производительными силами и производственными отношениями в эволюционный период развития общества, разрешаются качественными изменениями (переход количества в качество) в производственных отношениях и государственном устройстве в революционный период развития общества. В результате формируется новая общественно-экономическая формация, отрицание предыдущей (отрицание отрицания).

Но существующие в каждый конкретный исторический период производственные отношения всегда выражают интересы господствующего на данный момент класса и охраняются и поддерживаются организованной системой насилия именуемой государством.

То есть, не класс формирует новую общественно-экономическую формацию, её формируют новые производственные отношения зреющие под давлением развивающихся производительных сил в недрах старых. Они же формируют и новый господствующий класс, который и осуществляет в обществе свою диктатуру.  Именно это определяет то, что какую бы форму государство не имело, диктатуру в нём осуществляет именно господствующий класс, а не государственные органы, которые, как бы это не было завуалировано, всегда находятся под контролем класса. Даже фараоны и короли при необходимости устранялись тем или иным путём, если их деятельность противоречила наиболее мощной группировке соответствующего класса.

Диктатура именно класса фактор объективный, поскольку формируется соответствующий господствующий класс, именно как господствующий, потребностями соответствующего способа производства. Диктатура класса всегда опиралась на его доминирование в экономике, на его экономическую мощь. Если в буржуазной демократии отбросить внешний антураж, то окажется, что голосование там идёт размерами капиталов и что господствуют в политике там всегда те, кто опирается на больший по размеру капитал. То есть, хотя господствующий класс и осуществляет свою диктатуру опосредованно, через государство, но само государство находится под жёстким и непосредственным диктатом класса.

Стоит обратить внимание на то, что никогда в истории новым господствующим классом не становился угнетённый класс, несмотря на то, что основные классовые битвы проходили именно между ним и господствующим классом. Новым господствующим классом всегда закономерно становился (выталкивался условиями производства) тот, который был в состоянии обеспечить более благоприятные, для развития производительных сил, производственные отношения, которые давали бы простор для развития производительных сил. То есть, господствующий класс, в конечном счёте, всегда формировался не политикой, он формировался экономикой, её потребностями. То есть, объективно новым господствующим  в обществе классом может стать только тот класс, который в состоянии обеспечить свободу развития производительных сил, организовав соответствующим образом производственные отношения.

Это общие закономерности развития общества, но в их рамках, на практике, возможно множество вариантов развития. Это как в природе (законы диалектики ведь едины), например, при переходе из одной формации «лёд» в другую формацию «вода». Если рассматривать общие закономерности, то можно сказать, что при нагреве льда усиливаются противоречия между силами связей в кристаллической решётке и энергией колебания молекул (единство и борьба противоположностей, количественное накопление изменений, эволюционный процесс). При нуле градусов начинается плавление льда (переход количества в качество, революционный процесс), продолжительность которого зависит от интенсивности подвода энергии. В результате плавления образуется новая формация «вода» (отрицание предыдущей). Но это такие же общие закономерности, как и в рассмотренных переходах от одной общественно-экономической формации к другой. На самом же деле лёд далеко не всегда однороден, он может быть и чистым, на основе дистиллированной воды, а может быть (в общем случае) и на основе воды содержащей различное количество примесей (солей и т.п.). Если такой лёд нагревать, то плавиться он начнёт не равномерно, а начиная с тех фрагментов, температура плавления которых, обусловленная наличием примесей, ниже. Нечто похожее происходит и в обществе.
В соответствии с общими закономерностями развития, общество не может перейти в новую общественно-экономическую формацию, не использовав для развития производительных сил весь потенциал текущей общественно-экономической формации, не сформировав будущий господствующий класс, как класс осознавший свои классовые интересы, не развив производительные силы общества до такой степени, что бы им было, как минимум, тесно в существующей общественно-экономической формации. Маркс рассматривал именно эти общие закономерности, но реальная жизнь показала, насколько она может быть разнообразна в их рамках.

Если рассматривать процессы в обществе начала прошлого века с современных позиций, то можно с уверенностью говорить о том, что не только в России, но нигде в мире на тот период времени капитализм ещё не исчерпал своих возможностей. Научная теория о закономерностях развития общества, теория научного коммунизма, родилась гораздо раньше, чем в обществе вызрели объективные предпосылки для перехода от капитализма к коммунизму. Но в тоже время практика показала, что при наличии научно обоснованной теории, субъективный фактор, фактор сознательного управления процессами общественного развития, начинает играть весьма значительную роль. Практика показала, что при наличии определённой общественно-политической ситуации социалистические преобразования в обществе могут начаться не просто в отдельно взятой стране, но даже такой, которая и капиталистический-то путь развития не то, что не прошла полностью, а вообще находится только в самом начале этого пути.

В марте 1861 году в России было отменено крепостное право, а в октябре 1917 совершается социалистическая революция. Меньше 57-и лет проходит после формальной отмены феодальной зависимости крестьян, страна остаётся на 85% крестьянской, и в такой стране происходит социалистическая революция. Возможна она стала только потому, что стихийное восстание народных масс, вызванное глубочайшим экономическим кризисом и обнищанием этих масс в связи с первой мировой войной, было соответствующим образом направлено политическими силами, идеология которых основывалась уже на понимании наиболее общих законов общественного развития.  Она стала возможна только потому, что соответствующее сознание было внедрено в массы или, как минимум, в наиболее передовой их слой, за которым пошли остальные. То есть, практика показала, что успешное внедрение соответствующего сознания в массы, в период революционной ситуации, может обеспечить начало перехода общества к более высокой общественно-экономической формации даже раньше, чем оно пройдёт весь путь в предыдущей формации.  Более того, практика показала, что страна в одиночестве может довольно долго оставаться в таком положении даже во враждебном окружении капиталистических стран. И далеко не факт, что крах СССР был неизбежным.

Но сразу после революции и в первые годы становления советской власти теоретически вопрос возможности развития событий подобным образом проработан не был. Более того, все марксисты, основываясь на раскрытых Марксом общих закономерностях развития общества, были убеждены, что революция в России без поддержки социалистическими революциями в развитых капиталистических странах обречена на поражение. На третьем конгрессе Коминтерна Ленин говорил: «Когда мы начинали, в своё время, международную революцию, мы делали это не из убеждения, что можем предварить её развитие, но потому, что целый ряд обстоятельств побуждали нас начать эту революцию. Мы думали: либо международная революция придёт нам на помощь, и тогда наши победы вполне обеспечены, либо мы будем делать нашу скромную революционную работу в сознании того, что, в случае поражения, мы всё же послужим делу революции, и что наш опыт пойдёт на пользу другим революциям. Нам было ясно, что без поддержки международной мировой революции победа пролетарской революции невозможна. Ещё до революции, а также и после неё, мы думали: или сейчас же, или, по крайней мере, очень быстро, наступит революция в других странах, капиталистически более развитых, или, в противном случае, мы должны погибнуть. Несмотря на это сознание, мы делали всё, чтобы при всех обстоятельствах и во что бы то ни стало сохранить советскую систему, так как знали, что работаем не только на себя, но и для международной революции. Мы это знали, мы неоднократно выражали это убеждение до Октябрьской революции, точно так же как и непосредственно после неё и во время заключения брест-литовского мира. И это было, говоря вообще, правильно.
Но в действительности движение шло не так прямолинейно, как мы ожидали. В других крупных, капиталистически более развитых, странах революция ещё до сих пор не наступила. Правда, революция развивается – мы с удовольствием можем это установить – во всём мире, и только благодаря этому обстоятельству, международная буржуазия, хотя она в экономическом и военном отношениях в сто раз сильнее нас, не в состоянии нас задушить». И немного ниже подводит итог: «Я ещё прибавлю, что окончательный вывод, который я из него делаю, следующий: развитие международной революции, которую мы предсказывали, идёт вперёд. Но это поступательное движение не такое прямолинейное, как мы ожидали». (Третий всемирный конгресс Коммунистического Интернационала, стенографический отчёт, Петроград, государственное издательство, 1922 год, стр. 354.)
Из этого видно, что каких-либо теоретических наработок относительно возможности существования отдельно взятого социалистического государства в капиталистическом окружении, да ещё и в слабо развитой в экономическом плане стране, на тот момент просто не было. Все ориентировались на фундаментальные законы развития общества, не рассматривая возможные варианты отклонения, в их рамках, обусловленные повышением роли субъективного фактора в развитии общества, в связи с ростом уровня теоретической проработки и осмысления законов его развития.

С высоты нынешнего положения можно с уверенностью сказать, что нигде в мире, и тем более в России, на начало прошлого века производительные силы не были настолько развиты, чтобы им было уже тесно в рамках капиталистических производственных отношений. Социалистические революции подталкивал фактор субъективный, подталкивало осознание массами или, по крайней мере, теми, кто мог повести за собой эти массы, не только несправедливости существующих общественных отношений, но и того, как эти отношения, с позиции научно обоснованной теории, могут быть организованы в интересах подавляющего большинства трудящихся масс.  Именно потому, что в реально сложившейся ситуации массы пошли за тем тонким слоем общества, который основывал свою деятельность на знании закономерностей развития общества, и удалось совершить именно социалистическую революцию.  И ситуация, как видно и из приведённой выше цитаты: «Когда мы начинали, в своё время, международную революцию, мы делали это не из убеждения, что можем предварить её развитие, но потому, что целый ряд обстоятельств побуждали нас начать эту революцию», — играла здесь не менее важную роль чем научное понимание закономерностей общественного развития. Эти два фактора вместе и обеспечили победу социалистической революции в России, революции в узком смысле слова, как слома старого государства — органа насилия обеспечивающего господство буржуазии, и формирование нового государства, которое должно было обеспечивать господство в обществе класса непосредственных производителей, рабочего класса, диктатуру пролетариата.

Но поскольку российское общество не просто не прошло весь путь капиталистического развития, а находилось только в самом начале этого пути, то и подавляющее большинство непосредственных производителей составляло крестьянство со своими мелкособственническими, по сути, буржуазными интересами и психологией.  На том же конгрессе Коминтерна Ленин говорил: «Меньшевики рассуждают так: крестьянство составляет большинство, мы — чистые демократы, а потому большинство должно решать. Но так как крестьянство не может быть самостоятельным, то практически это означает не что иное, как восстановление капитализма» (там же стр. 357). Но проблема усугублялась ещё и тем, что после гражданской войны и сам рабочий класс начал значительно размываться пополнением из вчерашних крестьян с той же самой мелкособственнической психологией. При таких обстоятельствах даже те урезания прав крестьянства, которые были предусмотрены Конституцией РСФСР 1918 года, не могли обеспечить развитие страны в социалистическом направлении. То есть, с позиции общих закономерностей развития общества возникли неразрешимые противоречия между социалистическим путём его развития и готовностью общества следовать по этому пути. Недостаточно развитые производительные силы не сформировали требования к новым производственным отношениям и не обеспечили вызревания будущего господствующего класса, который смог бы реально сформировать новые производственные отношения в своих интересах и обеспечить при этом наиболее благоприятные условия для развития производительных сил. Практически сложилась ситуация, которая теоретически ранее осмыслена не была, ситуация, с позиции уже осмысленных тогда общих закономерностей развития общества, безвыходная.

В таких обстоятельствах и был предложен единственно возможный выход из сложившейся ситуации, подмена диктатуры, пока ещё невызревшего и не способного осуществлять свою диктатуру, рабочего класса диктатурой партии, представляющей интересы этого класса. То, что это был единственный выход в сложившейся в России ситуации признавали и некоторые марксисты того времени. Например главный идеолог Германской Коммунистической Рабочей Партии Гортер (об этом на третьем конгрессе Коминтерна упоминал Бухарин) писал: «для земледельческой России диктатура партии будет единственно правильной тактикой» (там же, стр. 266-267). Но создавшаяся ситуация была во многом искусственная, не соответствующая общим законам развития общества. С позиции общих закономерностей развития, не может в обществе, как минимум длительное время, осуществлять свою диктатуру не класс, который непосредственно заинтересован в конкретных производственных отношениях, а некий узкий слой общества. Реально господствовать в обществе при устойчивом состоянии его развития, осуществлять свою диктатуру, может только тот класс который рождён, вытолкнут на это, существующим способом производства, определяемым уровнем развития производительных сил.  Но вне зависимости от того, как тот или иной слой общества занял в нём господствующее положение, те кто реально осуществляет в обществе диктатуру, рано или поздно начинают осознавать свои групповые интересы и соответственно формировать производственные отношения не в интересах того класса, чьи интересы они формально представляют, а в своих собственных, какими бы идеологическими ширмами это не прикрывалось. Из каких бы преданных интересам класса изначально этот слой не формировался, в последствии они неизбежно будут либо перерождаться, либо этот слой будет размываться новыми людьми, вливающимися в него уже исходя из осознания групповых интересов этого слоя. Это сразу было замечено наиболее видными марксистами того времени. Представитель ГКРП на третьем конгрессе Коминтерна Закс сказал: «Внутри России никакая политическая партия, как бы не была сильна и крепка её дисциплина, никогда не будет совершенно свободной от экономической базы, на которую она опирается. С этим мы, как марксисты, должны согласиться. Партийная и политическая жизнь не может оставаться долгое время вне влияния изменяющихся экономических условий, отражающихся и на политической жизни, и поэтому, наше первое опасение заключается в том, что строжайшая замкнутость русской Коммунистической Партии, её суровая дисциплина, её непреклонная и абсолютная власть – не могут дать безусловной гарантии в том, что эта партия, при изменении экономических условий, останется верной самой себе». (Там же, стр. 363-364) Там же Бухарин приводит и слова Гортера: «Если и теперь ещё мы будем следовать русской тактике и диктатуре партии, диктатуре вождей, после всех их роковых последствий, то это будет уже не глупость, а преступление. Преступление против революции» (там же, стр. 266-267). То есть, не классовые битвы рождают господствующий класс, ни один угнетённый класс, какое бы он активное и даже решающее значение не принимал в классовых битвах, никогда ещё в результате их не становился господствующим классом, господствующий класс, класс, который в дальнейшем осуществляет в обществе свою диктатуру, рождается (формируется) способом производства соответствующим достигнутому уровню развития производительных сил, а классовые битвы это только формы и методы выдвижения этого класса на господство в обществе. Все остальные формы государственного устройства, формы не обеспечивающие непосредственное господства в обществе класса востребованного существующим способом производства, это конструкции искусственные, временные, неустойчивые, но как показала практика, всё же способные существовать достаточно длительное время для того, чтобы при осознанном и грамотном  их использовании, обеспечить высокие темпы роста производительных сил и подтягивание производительных сил к уровню, при котором может окончательно сформироваться новый господствующий класс, способный уже самостоятельно осуществлять свою диктатуру в обществе.

На момент свершения социалистической революции в России, опыта становления социалистического государства, как известно, не было. В России, да ещё и в её специфических условиях, все возникающие при этом вопросы приходилось решать на ходу, решать сразу практически, не имея времени на их глубокую теоретическую проработку. Но даже те вопросы, которые уже имели теоретическую проработку, практически решались порой без оглядки на теорию, в надежде на возможность форсирования событий. Так например, несмотря на то, что с позиции теории переход к коммунистическим производственным отношениям должен занять достаточно длинный исторический период, период за который производительные силы должны развиться до состояния способного обеспечить материально-техническую базу коммунизма, была сделана попытка внедрения элементов коммунистических производственных отношений сразу после революции, в период военного коммунизма, путём искусственного растягивания этого периода на неопределённо длинный срок. Это была ошибка, причём ошибка такая, которая была понятна на основе уже имеющейся теоретической базе, но, несмотря на это, она была сделана, причём сделана людьми прекрасно владеющими теорией. Вот что Ленин говорил на II Всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 года: «… наша предыдущая экономическая политика, если нель¬зя сказать: рассчитывала (мы в той обстановке вообще рассчитывали мало), то до известной степени предполагала, — можно сказать, безрасчетно предполагала, — что произойдет непосредственный переход старой русской экономики к государственному производству и распределению на коммунистических началах. Отчасти под влиянием нахлынувших на нас военных задач и того, казалось бы, отчаянного положения, в котором находилась тогда республика, в момент окончания империалистической войны, под влиянием этих обстоятельств и ряда других, мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению … Не могу сказать, что именно так определенно и наглядно мы нарисовали себе такой план, но приблизительно в этом духе мы действовали. Это, к сожалению, факт. Я говорю: к сожалению, потому что не весьма длинный опыт привел нас к убеждению в ошибочности этого построения, противоречащего тому, что мы раньше писали о переходе от капитализма к социализму, полагая, что без периода социалистического учета и контроля подойти хотя бы к низшей ступени коммунизма нельзя. В теоретической литературе начиная с 1917 г., когда задача принятия власти встала и была большевиками перед всем народом раскрыта, в нашей литературе подчеркивалось определенно, что длинный и сложный переход от капиталистического общества (и тем более длинный, чем менее оно развито), переход через социалистический учет и контроль хотя бы к од¬ному из подступов к коммунистическому обществу необходим». И ведь признали эту ошибку не из большой любви к теории, а в силу того, что практика показала несостоятельность политики военного коммунизма, показала такую неспособность общества к дальнейшему развитию на его основе, которая угрожала самому существованию социалистического государства. А вот результат подмены диктатуры класса диктатурой партии, с закреплением такого положения на неопределённо длительный период, проявился только тогда, когда уже сформировался и осознал свои групповые интересы новый специфический господствующий слой общества – партийно-советская бюрократия.
Именно этот слой осуществлял свою диктатуру в обществе и соответственно формировал производственные отношения исходя из своих интересов.

Пока, с одной стороны, в господствующем в обществе слое на ключевых постах было значительное количество людей с дореволюционным стажем борьбы за социализм, людей, посвятивших свою жизнь этому, а с другой стороны, пока новые производственные отношения, отношения гораздо более развитые, чем существовавшие при царизме, отношения, позволявшие сконцентрировать все ресурсы общества для обеспечения максимально возможных темпов его развития, создавали благоприятные условия для развития производительных сил, до тех пор — проблем между производительными силами и производственными отношениями не возникало, и страна развивалась динамично. Но как только производительные силы развились на столько, что им стали тесны рамки существующих общественных отношений, темпы роста экономики резко снизились, а сформировавшийся к тому времени новый специфический господствующий слой общества, борясь за своё господство, боролся и за сохранение производственных отношений, это господство обеспечивающих.

Теоретически из создавшегося положения было два выхода. Первый, это расширение самоуправления трудящихся, вовлечение в управление страной всё более широких народных масс, что собственно и предусматривалось марксистской теорией развития социалистического государства. И второй, это откат назад в капитализм, как общества не справившегося с задачами развития социалистических производственных отношений.

К сожалению, уникальная возможность установить необратимость коммунистических преобразований в обществе была упущена. Изначально был нарушен фундаментальный принцип марксистской теории социалистического государства, согласно которому социалистическое государство (как государство) должно начать сразу же после своего возникновения отмирать и устроено должно быть так, чтобы оно не могло не отмирать.

Вместо этого выдвигается лозунг об усилении классовой борьбы в период развития социализма, причём не в мировом масштабе, что в принципе естественно, а внутри социалистического государства, экономическая база буржуазных слоёв населения в котором была практически ликвидирована. А на этом основании выдвигается и лозунг об усилении роли государства при социализме. Всё это, разумеется, не имеет ничего общего ни с марксизмом, ни даже с элементарной логикой развития социалистического государства, но всё это чётко соответствует интересам нового господствующего слоя общества, интересам партийно-советской номенклатуры. Это одна из форм её борьбы за сохранение господства в обществе. Именно эта борьба номенклатуры за своё господство в обществе и привела к тому, что проблемы связанные с развитием производительных сил на определённом этапе начали решаться не в соответствии с логикой развития социалистического государства, а вполне буржуазными методами. В результате в обществе началось скрытое возрождение и экономической базы буржуазии.

Трудящиеся всё более и более отстранялись от управления государством, развивалась психология патернализма, в смысле того, что трудящимся не надо лезть ни в политику, ни в экономику, за них и исключительно в их интересах всё решит государство. Но государство это не самостоятельный субъект права, государство — это лишь орудие  насилия в руках господствующего слоя общества – в данном случае, в руках партийно-советской номенклатуры. К тому времени, когда противоречия между развитием производительных сил и производственных отношений привели к кризису, трудящиеся были разрозненны и не представляли из себя какой-то силы, способной повлиять на ход событий. Сложилась такая ситуация, когда не господствующий в экономике класс, выдвинутый на это господство соответствующим уровнем развития производительных сил и требовавший соответствующих производственных отношений, сформировал надстройку, государство собственной диктатуры. Наоборот, сформировавшийся специфический слой общества (партийно-хозяйственная номенклатура), приведённый к господству в нём целым рядом исторически сложившихся обстоятельств, стал осуществлять в нём свою диктатуру и формировать производственные отношения как экономическую основу именно своего господства, что, в конечном счёте, и привело к реставрации капитализма.

Все современные коммунистические партии, по крайней мере, в России, если отбросить некоторую риторику, ставят своей целью собственный приход к власти, хотя и в качестве борцов за права и счастье трудового народа, но всё же собственный приход к власти. В программах ни одной из партий нельзя найти и намёка о путях и методах передачи власти трудящимся массам, о путях и методах установления диктатуры трудящихся масс в обществе, если не считать риторики об оказании помощи в самоорганизации трудящихся на предприятиях.

Когда-то авторитет великого учёного древности Аристотеля был столь велик, что утверждения, основанные на его высказываниях, могли опровергаться только на основе других его высказываний. Это тормозило развитие науки чуть ли не две тысячи лет.

Нечто похожее сейчас происходит с классиками научного коммунизма. Догматики жонглируют цитатами порой с удивительной ловкостью и при этом даже не пытаются отделить научно обоснованные суждения от текущих, вызванных порой просто стечением обстоятельств. Какими бы великими классики научного коммунизма не были, они люди, и как люди не могли не ошибаться. Они оставили нам великое наследие, но в этом наследии не только истина, но и ошибки и заблуждения, как и у любого человека, сколь бы он велик не был. И чтобы не повторить печальный опыт последователей Аристотеля, надо научиться самостоятельно анализировать это великое наследие, отделяя зёрна от плевел, тактические решения, приемлемые только для конкретного исторического периода, от фундаментальных закономерностей.

Исходя из изложенного можно сделать вывод, что коммунистическая партия претендующая на научное понимание процессов общественного развития не может ставить своей программной целью собственный приход к власти. И главное здесь даже не в том, что это утопия и может прикрывать преднамеренное предательство интересов трудящихся масс, главное в том, что с научных позиций, с позиций законов развития общества, это ложная цель, ведущая к неизбежному поражению. Поэтому, если в программе коммунистической партии нет чёткого и ясного плана преобразования государства диктатуры буржуазии в государство диктатуры пролетариата (подавляющего большинства трудящихся масс), плана пошагового, поэтапного, с обязательным указанием путей и методов формирования органов власти будущего господствующего класса и способов передачи ему реальной власти в обществе, то это значит, что партия ещё сама теоретически незрелая и не готова повести за собой трудящиеся массы, организовать их на борьбу за собственную диктатуру в обществе.   

Сергей Бобров