Дмитрий Олегович благодушен. Он вовсе не обижается на Геннадия Андреевича, когда тот пророчит ему неказистую участь «шестерки при команде Путина». У Рогозина хорошее настроение, и он даже изъясняется в любви к Зюганову, добавляя, что если бы лидер КПРФ «в 1917 году руководил большевиками, то у нас была бы хорошая оппозиция, но… мы бы до сих пор жили бы при царе».
Столь изящно Дмитрий Олегович оформляет иную, куда более простую мысль: уж чья бы корова мычала… И он прав. Пламенный большевик Геннадий Андреевич в 1917 году наверняка каждый день бегал бы советоваться с царскими генералами и министрами из правительства Керенского, старательно обходя разные там острые углы и броневики возле вокзалов. Что говорить, судьба России при таком главном оппозиционере могла бы сложиться куда счастливее. Царя бы все равно, конечно, скинули в феврале, но в октябре министры-капиталисты могли бы безбоязненно заседать в Зимнем.
Политик Рогозин рядом с Зюгановым выглядит куда брутальнее.
Разумеется, он сегодня «в команде Путина», да и раньше отдавал дань соглашательству и оппортунизму. Тоже бегал в Кремль и заглядывал в глаза Суркову, который в начале тысячелетия, колдуя над своими колбами, создавал движение «Родина» с Рогозиным во главе. Целью, поставленной перед новой партией, было оседлать волну национализма и отобрать часть голосов у Зюганова.
С этой задачей Дмитрий Олегович неплохо справился – и на федеральном, и на региональном уровнях.
Однако потом возгордился и стал, как это принято называть, неуправляемым. Он почувствовал себя крупным политиком федерального уровня и начал шалить с теми статьями УК, что карают за разжигание национальной розни. Разорвал кондиции с администрацией Кремля и принялся голодать прямо у себя в думском кабинете, протестуя против монетизации льгот. Проводя очередной партийный съезд, объявлял войну сырьевому бизнесу и коррумпированной власти – то есть, по сути, своей Родине, без кавычек. А там и вовсе отбился от рук, вступившись за Ходорковского и покусившись на самого национального лидера, когда в одном интервью заявил, что суд над главой ЮКОСа – это личный позор для Путина.
Скромный, боязливый, мудрый Зюганов никогда себе такого не позволял – даже в судьбоносном 1996-м.
За оппозиционную деятельность, в которой расизм причудливо переплетался с левачеством, Рогозин поплатился очень жестоко. «Родину» лишили регистрации на всех выборах. Самого вождя вынудили уйти с лидерских постов – и в партии, и во фракции. Изгнанный из политики, он почти два года пребывал в опале и лишь в январе 2008-го, как-то заработав прощение, был сослан в логово врага, в Брюссель. Где до сих пор и отстаивает интересы России – в качестве постпреда Родины в НАТО.
Оттого так благодушен сегодня Дмитрий Олегович, выслушивая оскорбительные лишь с виду речи Зюганова про «шестерку». Оттого эдак с ленцой возвращает удар, точно зная, что в рейтинге сервильности по отношению к Кремлю далеко отстает от бессменного руководителя КПРФ. И дело тут не в идеологии, а в темпераменте.
Бывший инструктор отдела агитпропа ЦК КПСС, типичный середнячок брежневской закваски, Геннадий Андреевич никогда не ощущал себя большим политиком и власти боялся. Напротив, бывший сотрудник КМО всегда отличался самоуверенностью, и эта веселая наглость не покинула его до сих пор, вопреки всем неудачам и болезненным щелчкам по носу. Он снова в обойме и, возвращаясь из брюссельской ссылки, опять готов поучаствовать в игре. Но теперь, конечно же, с учетом горького опыта и ошибок трудных, которые он уже не станет повторять.
Зюганов переживает, что Рогозин, примкнув к «Единой России», куда его когда-то не пустил Лужков, опять отберет голоса у коммунистов. Возможно, он прав: национализм мягких коричневых расцветок не вышел из моды в Кремле, и Дмитрий Олегович наверняка будет востребован. Это естественное следствие бесконечной путинской эпохи, в которой война обернулась тотальной ксенофобией. Однако и Зюганову не следует унывать, ибо коммунистическая идея в ее современном виде, этот уникальный сплав пролетарского интернационализма, ностальгии по СССР и той же ксенофобии, тоже весьма популярна.
Не желая браниться с лидером КПСС, Рогозин как бы подмигивает ему: не унывайте, Геннадий Андреевич! Делать-то в декабре будем общее дело: имитировать парламентские выборы. Окучивать электорат, суля ему светлое коммунистическое будущее или таинственную идеологию путинизма – по интересам. Будем конкурировать, тов. Зюганов, и только какой-нибудь самый замшелый враг в Брюсселе, Вашингтоне или Варшаве посмеет сказать, что у нас отсутствует демократическая процедура и непримиримая борьба мнений, идеологий, партийных фракций. Вот мы же с вами спорим, обсуждая принципиальнейший вопрос: кто «шестерка», кто истинный патриот. А места под кремлевским солнцем хватит всем, если только не зарываться. Взрослые многоопытные мужчины, годные к многоразовому использованию, продаются вместе с биографиями, галстуками, пиджаками, оптом и в розницу, на вес. Не отходя от кормушки и не прекращая полемики.

Илья Мильштейн, журналист
«Новая газета»